Грозный смех

Я - человек  сумрачный, улыбаюсь редко. Понимаете, возраст, здоровье,. прочие житейские обстоятельства. Но ваше предложение вызвало у меня улыбку и даже совершенно неожиданный для меня смех. 

Вы предложили мне объяснить: почему в страшнейшие дни штурма, в дни блокады Ленинград улыбался, Ленинград смеялся? 

В объясняющие (тут-то я и рассмеялась) я вряд ли гожусь. А вспомнить попробую. 

В самом деле, почему мы смеялись? Условия, в каких тогда находились ленинградцы, были в достаточной степени драматичными. Вроде бы и не до улыбок было. 

Да потому мы смеялись над Гитлером и над его бредовыми планами овладеть Ленинградом, что это и в самом деле было... смешно... 

М.Ваксер. Окно ТАСС. 1941

Именно в те дни Анна Андреевна Ахматова с присущей ей великолепной надменностью сказала мне. 

— Неужели вы не понимаете, что от этих гитлеровских планов господства одной нации над всем человечеством пахнет ночлежкой и лизолом? 

Мы глубоко презирали этого кровавого маньяка с паучьей свастикой на рукаве.

Ну ладно, ему удалось подмять под себя едва ли не всю Европу. Но Россию? 

Да не будет, не может быть этого никогда! 

Вот эта вере в далекую, но неотвратимо летящую к нам победу и давала нам силы для того, чтобы смеяться. 

И еще. 

У нес был превосходный учитель — Владимир Маяковский. Помните «Грозный смех»? Наши плакаты были прямым продолжением этой его великолепной работы. 

Мы делали свои «Окна» в маленькой комнатке не старой Ивановской (ныне Социалистической) улице. Редактором у нас был Г. Кофман, художественным редактором — М. Игнатьев, с нами работали отличные художники В. Гальба, Б. Лео, М. Ваксер, В. Слыщенко. Л. Торич, а из поэтов — А. Прокофьев, В. Саянов, Б. Тимофеев, А. Флит, автор этого письма и др. Наш плакат № 1 появился то ли на второй, то ли на третий день войны—его вывесили рядом с первыми сводками Информбюро на огромном щите, стоявшем в витрине «елисеевского» гастронома. 

«Окна ТАСС» продолжали выходить в самую тяжкую пору блокады (бывало и так, что иной художник, работавший над ними, прямо из тассовской мастерской попадал в госпиталь!). Всего я первый военный год вышло около ста «Окон». А что многие из них сохранились, за это добрым словом надо помянуть тогдашних сотрудниц Публичной библиотеки. Голодные и истощенные, они все-таки находили силы для пеших походов к нам в мастерскую и неукоснительно забирали у художников «обязательный экземпляр» каждого выходившего в свет «Окна» (а то и просто сдирали нужный плакат со стены). 

ЛЕНИНГРАД